Иван Николаевич Зайцев
В мае 2022 года в дни празднования Победы в Сосновоборский городской музей обратилась Марина Румянцева.
В мае 2022 года в дни празднования Победы в Сосновоборский городской музей обратилась Марина Румянцева. Она искала место захоронения своего прадеда Ивана Николаевича Зайцева. В годы войны он служил на Ораниенбаумском плацдарме, был тяжело ранен и умер в медсанбате в марте 1942 года.
Среди сотен фамилий Устьинского мемориала фамилии прадеда она не нашла. В извещении о смерти было указано, что Зайцев И.Н. похоронен недалеко от д. Сюрье. Но Марина Румянцева справедливо, как ей казалось, полагала, что ее прадед захоронен на мемориале «Защитникам Отечества» в Устье.
Деревня Сюрье существует и сегодня, расположена совсем недалеко от д. Коваши. На скромном обелиске, установленном на месте захоронения умерших в медсанбате защитников Ораниенбаумского плацдарма, значится фамилия прадеда Марины Зайцевой.
Некоторое время назад в Тера-пресс был опубликован очерк И.Поляковой «Их судьбы и подвиги зарастают буквально…» С разрешения автора приводим его на странице нашего сайта.
Их судьбы и подвиги зарастают буквально…
О подвиге людей, воевавших на Ораниенбаумском плацдарме, написано уже немало. Исследовать этот феномен военные историки и краеведы начали еще в начале 60-х, едва страна немного пришла в себя после страшных военных событий. Рассылались запросы в архивы и родственникам погибших на плацдарме, устанавливались имена тех, кто здесь захоронен, создавались экспозиции в краеведческих музеях. Писались статьи и книги.
Но и по сей день продолжается эта работа. И если справедливы слова о том, что война не окончена, пока не захоронен последний солдат, то длиться она будет еще не один год. Очень уж их много, лежащих непогребенными в лесах и болотах, в безымянных санитарных захоронениях, просто на окраинах деревень. Каждый год поисковики отправляются на Вахты памяти – каждый раз находят останки погибших, и если повезет, то устанавливают имена.
А есть ведь и воинские захоронения, про которые вообще никто ничего не знает. Например, те, где лежат солдаты, умершие в медсанбатах и госпиталях. Во время войны никто не думал о том, чтобы увековечить их память – было не до того. После войны тоже сил не хватало – восстановить бы разрушенное. А потом эти захоронения исчезли с лица земли, и остались только в памяти очевидцев, которых тоже с годами становится все меньше и меньше. Иногда - если повезет - можно найти следы в военных архивах – если воинская часть успела туда передать данные, если данные были записаны без ошибок, если архив в процессе не уничтожили… Очень много разных «если».
С этим недавно столкнулись жители деревни Сюрье. Во время войны в окрестностях Ковашей стоял 216-й медсанбат. Естественно, туда доставляли раненых. Естественно, не всех их удавалось поставить на ноги. Люди умирали достаточно часто, и не только из-за ран. Ораниенбаумский плацдарм находился фактически в двойном блокадном кольце. Продовольственные нормы здесь были даже ниже, чем в Ленинграде. В самые трудные месяцы хлебная норма для ленинградцев составляла «125 блокадных грамм, с огнем и кровью пополам» - но о том, что в Ораниенбауме она была 100 г при куда как большем количестве огня, Ольга Берггольц просто не знала. Не менее скудными были и другие нормы. И никаких поблажек тем, кто лежал в медсанбатах, не было. Поэтому люди умирали, а раз так, их должны были где-то хоронить, причем не так уж далеко от места, где располагался медсанбат (в нашем случае 216-й).
Старосте деревни Сюрье Михаилу Михалеву попалась книга умерших этого медсанбата. В данных за 1942 год значится, что хоронили красноармейцев в 1 км южнее деревни Сюрье, в 150 м вправо от дороги. Об этом вспоминала и одна из жительниц, Вера Ивановна Иванова: «Мимо окон несли каждый день хоронить». Она вспоминала об осени 1941 года, но пока что найти удалось записи не об осеннем, а о зимнем захоронении 1941-42 г.г. <...>
Есть еще косвенное доказательство – немецкий снимок. Он не очень хорошего качества, но лучше не нашлось – во всяком случае, пока. Не исключено, что где-то все эти данные есть.
Пока то, что есть, передано в комитет по молодежной политике Ленинградской области.
Можно было бы не торопиться и спокойно разбираться с этим делом. Но ситуация меняется постоянно, в том числе при проведении зонирования земель. И именно этот участок, где, возможно, находится военное захоронение, отдается под индивидуальное жилищное строительство. Все имеющиеся материалы по захоронению у инвесторов есть. Стройка пока не началась, но и территория не обследована. По неподтвержденным пока что данным, инвестор вроде бы не против заказать такое обследование и выяснить, действительно ли на месте будущего элитного жилья было кладбище медсанбата. В курсе дела и в приемной премьер-министра Д.А. Медведева — ответили на запрос и попросили информировать о результатах поисковых работ.
В домах, поставленных на костях, вряд ли поселится счастье, тем более что многие из умерших в медсанбате наверняка числятся пропавшими без вести. Родственники же тех, чьи имена установлены, вовсе не прочь узнать, где именно их родные обрели последний приют. Так что памятный знак с указанием того, что в этом месте недалеко от Сюрье были похоронены красноармейцы, умершие от голода и ран, был бы очень кстати. Собственно, этого и хотят люди, которые волею судеб узнали об этой обыденно героической для военных лет, но печальной для нас истории.
Ирина Полякова
Среди сотен фамилий Устьинского мемориала фамилии прадеда она не нашла. В извещении о смерти было указано, что Зайцев И.Н. похоронен недалеко от д. Сюрье. Но Марина Румянцева справедливо, как ей казалось, полагала, что ее прадед захоронен на мемориале «Защитникам Отечества» в Устье.
Деревня Сюрье существует и сегодня, расположена совсем недалеко от д. Коваши. На скромном обелиске, установленном на месте захоронения умерших в медсанбате защитников Ораниенбаумского плацдарма, значится фамилия прадеда Марины Зайцевой.
Некоторое время назад в Тера-пресс был опубликован очерк И.Поляковой «Их судьбы и подвиги зарастают буквально…» С разрешения автора приводим его на странице нашего сайта.
Их судьбы и подвиги зарастают буквально…
О подвиге людей, воевавших на Ораниенбаумском плацдарме, написано уже немало. Исследовать этот феномен военные историки и краеведы начали еще в начале 60-х, едва страна немного пришла в себя после страшных военных событий. Рассылались запросы в архивы и родственникам погибших на плацдарме, устанавливались имена тех, кто здесь захоронен, создавались экспозиции в краеведческих музеях. Писались статьи и книги.
Но и по сей день продолжается эта работа. И если справедливы слова о том, что война не окончена, пока не захоронен последний солдат, то длиться она будет еще не один год. Очень уж их много, лежащих непогребенными в лесах и болотах, в безымянных санитарных захоронениях, просто на окраинах деревень. Каждый год поисковики отправляются на Вахты памяти – каждый раз находят останки погибших, и если повезет, то устанавливают имена.
А есть ведь и воинские захоронения, про которые вообще никто ничего не знает. Например, те, где лежат солдаты, умершие в медсанбатах и госпиталях. Во время войны никто не думал о том, чтобы увековечить их память – было не до того. После войны тоже сил не хватало – восстановить бы разрушенное. А потом эти захоронения исчезли с лица земли, и остались только в памяти очевидцев, которых тоже с годами становится все меньше и меньше. Иногда - если повезет - можно найти следы в военных архивах – если воинская часть успела туда передать данные, если данные были записаны без ошибок, если архив в процессе не уничтожили… Очень много разных «если».
С этим недавно столкнулись жители деревни Сюрье. Во время войны в окрестностях Ковашей стоял 216-й медсанбат. Естественно, туда доставляли раненых. Естественно, не всех их удавалось поставить на ноги. Люди умирали достаточно часто, и не только из-за ран. Ораниенбаумский плацдарм находился фактически в двойном блокадном кольце. Продовольственные нормы здесь были даже ниже, чем в Ленинграде. В самые трудные месяцы хлебная норма для ленинградцев составляла «125 блокадных грамм, с огнем и кровью пополам» - но о том, что в Ораниенбауме она была 100 г при куда как большем количестве огня, Ольга Берггольц просто не знала. Не менее скудными были и другие нормы. И никаких поблажек тем, кто лежал в медсанбатах, не было. Поэтому люди умирали, а раз так, их должны были где-то хоронить, причем не так уж далеко от места, где располагался медсанбат (в нашем случае 216-й).
Старосте деревни Сюрье Михаилу Михалеву попалась книга умерших этого медсанбата. В данных за 1942 год значится, что хоронили красноармейцев в 1 км южнее деревни Сюрье, в 150 м вправо от дороги. Об этом вспоминала и одна из жительниц, Вера Ивановна Иванова: «Мимо окон несли каждый день хоронить». Она вспоминала об осени 1941 года, но пока что найти удалось записи не об осеннем, а о зимнем захоронении 1941-42 г.г. <...>
Есть еще косвенное доказательство – немецкий снимок. Он не очень хорошего качества, но лучше не нашлось – во всяком случае, пока. Не исключено, что где-то все эти данные есть.
Пока то, что есть, передано в комитет по молодежной политике Ленинградской области.
Можно было бы не торопиться и спокойно разбираться с этим делом. Но ситуация меняется постоянно, в том числе при проведении зонирования земель. И именно этот участок, где, возможно, находится военное захоронение, отдается под индивидуальное жилищное строительство. Все имеющиеся материалы по захоронению у инвесторов есть. Стройка пока не началась, но и территория не обследована. По неподтвержденным пока что данным, инвестор вроде бы не против заказать такое обследование и выяснить, действительно ли на месте будущего элитного жилья было кладбище медсанбата. В курсе дела и в приемной премьер-министра Д.А. Медведева — ответили на запрос и попросили информировать о результатах поисковых работ.
В домах, поставленных на костях, вряд ли поселится счастье, тем более что многие из умерших в медсанбате наверняка числятся пропавшими без вести. Родственники же тех, чьи имена установлены, вовсе не прочь узнать, где именно их родные обрели последний приют. Так что памятный знак с указанием того, что в этом месте недалеко от Сюрье были похоронены красноармейцы, умершие от голода и ран, был бы очень кстати. Собственно, этого и хотят люди, которые волею судеб узнали об этой обыденно героической для военных лет, но печальной для нас истории.
Ирина Полякова
Последние новости
Отключение электроэнергии 05.04.2025г.
Уважаемые жители Саянского района! По сообщению ПАО «Россети Сибири» «Красноярскэнерго» ЮВЭС Саянский РЭС 05.04.2025г.
Программа «Сказки по нотам» открывает фестиваль «Норильские сезоны»
Выступление музыкантов состоится 7 апреля 2025 года на сцене Норильского Заполярного театра драмы.
Епископ Агафангел совершил утреню с чтением акафиста Пресвятой Богородице в кафедральном соборе Норильска
Вечером 4 апреля 2025 года, накануне субботы 5-й седмицы Великого поста — праздника Похвалы Божией Матери (Субботы Акафиста), Преосвященнейший Агафангел, епископ Норильский и Туруханский,
Руководитель епархиального отдела по делам молодёжи принял участие в городском форуме «Традиции сохраним! Родину защитим!»
3 апреля 2025 года в Городском центре культуры г. Норильска состоялся агитационно-патриотический форум «Традиции сохраним!
На этом сайте вы найдете актуальные вакансии в Апатитах с предложениями работы от ведущих работодателей города