Максим Суворов: «Мы не машины...»

Минул год, как на должность главврача Ачинской межрайонной больницы заступил Максим Суворов. Первое подведение итогов.

– Чем сегодня чаще «болеет» Ачинск?

– Бич современности – ​онкология. У  женщин это, прежде всего, рак молочной железы, шейки матки, у  мужчин – ​предстательной железы. Кроме неё, это безусловно инсульты, особенно у  пожилого населения. Кардиальная патология, мочекаменная и  болезни желудочно-кишечного тракта. Много пневмоний.

– Всем ли обеспечена АМРБ, чтобы противостоять болезням?

– Понятно, что всегда чего-то не хватает. В  2022  году мы существенно увеличили палитру медицинской помощи. И  прежде всего стационарной. Во-первых, это урология. Нам стала доступна транскутантная нефростомия. К  мочекаменной болезни эндемичен весь бассейн Чулыма. Очень много пациентов. И  теперь у  нас единственное отделение на всю западную группу районов, где применяется новая технология – ​прокол, а  не разрез, благодаря чему существенно минимизируются риски для жизни пациента. Для этого потребовалась основательная доукомплектация к  аппарату УЗИ наборами инструментов. Что касается онкозаболеваний, мы внедрили технологию – ​биопсия предстательной железы, ​докупив недостающее оборудование и  пройдя обучение. И  все это только по одному отделению!

– В приоритете те направления, где больше пациентов?

– Безусловно, все профили важны, но есть «тяжелее», те, что напрямую влияют на выживаемость. А  наша основная задача – ​снижение смертности. 3  года не делали протезирования шейки бедра. Пациенты либо оставались дома, а  это смерть в  течение года с  80 % вероятностью. Либо транспортировка в  Красноярск. Но туда брали ограниченное количество. И  в  2022  году мы возобновили эту технологию, существенно увеличив объемы.

У  нас было две реанимации, а  сейчас три. А  чтобы открылось такое отделение… это раз в  десять лет возможно во всем крае. И  экспресс-анализатор в  реанимационные отделения для определения газов крови был один, но теперь их уже два, скоро поступит третий.

В  первично-сосудистое отделение докуплены кресла, каталки и  подъемный механизм для перекладывания пациентов. Много оборудования. Инструментов. Усилим арт-стойки, докупив комплект инструментов и  ликвидировали очередь на артроскопию. Усилились по лор-отделению, по травматологии, ПСО… Для проведения функциональной диагностики патологии сердца в  поликлинику № 3 по линии Минздрава получили экспертный аппарат УЗИ. Получили три автомобиля для ФАПов и  открыли новейший, полностью оснащенный ФАП в  Игинке, где его никогда не было. Вошли в  третью группу стимулирования по качественным показателям диспансеризации населения, за счет чего получили дополнительное финансирование на поликлиники.

В  ближайшее время ожидаем поставку нового цифрового флюорографа в  первую поликлинику. Старый аналоговый аппарат сломался в  октябре, а  уже в  феврале у  нас будет самый современный. На очереди в  2024  году  – компьютерный томограф и  ангиограф.

Да, когда вы придете, стены будут теми же. А  вот технологии оказания помощи существенно изменились!

– То есть ремонтов пока не ждать?

– Ну почему же. Мы стараемся поддерживать и  помещения. В  прошлом году провели капитальный ремонт в  травматологическом пункте АМРБ в  переулке Пионерский. Продолжаются ситуативные и  косметические ремонты в  отделениях. В  этом году планируем ремонт части помещений поликлиники на Патушинского. В  терапии сделали косметический ремонт в  наиболее обветшавших палатах. Перенесли и  капитально отремонтировали лабораторию. Конечно, есть еще там некая неустроенность… Но зато сильно усилен спектр анализов. Перечень достаточно большой. Проходим этап цифровизации. Также докуплено оборудование, чтобы информация сразу загружалась к  нам в  систему. Это очень сложный продукт, в  реализации которого задействованы и  Красноярск, и  Москва. Плюс у  нас заключен контракт с  лабораторией «АБВ» и  налажено взаимодействие с  Центром СПИД.

– Тогда почему ачинцы и  не только обращаются за диагностикой в  частные клиники? Это тоже сотрудничество или уже конкуренция?

– Это… конкуренция. Каждый решает сам. У  нас услуга по ОМС – ​бесплатная. Но в  поликлинику нужно идти, иногда ждать… А  по сути – ​никакой разницы.

– Но вернемся к  палатам. Помимо стен, пациенты жалуются на кровати и  матрасы…

– Пациенты спят не на раскладушках. У  нас очень большой фонд. Это не 5 и  не 10 кроватей. И  если мы говорим о  медицинских, то они очень дорого стоят: функциональные – ​от 80  тысяч рублей. Но мы прилагаем все усилия, чтобы обновить кровати и  матрацы. Чтобы они были совершенно другие. В  прошлом году мы получили функциональные реанимационные классные кровати. Около 20 штук. Но и  на них пациенты жалуются – ​жесткие. Да, это не перина. Это медицинская мебель. Приобрели противопролежневые матрацы. У  них очень важная функция  – уберечь лежачих (обездвиженных) пациентов, а  их у  нас очень много с  инсультами, с  травмами, в  реанимации, на реабилитации…  – ​от пролежней, а  это рана! И  она может привести к  серьезным осложнениям. А  «некрасиво или неудобно…»  – ​может подождать.

– С какими еще жалобами пациенты обращаются к  вам?

– Каждый раз во время административных обходов изучаю журнал жалоб. Там есть вопросы по лечению, по продлению инвалидности, по льготам… По питанию. Больше всего жалоб поступает на отношение сотрудников. И  не в  плане оказания помощи, а  на не очень сочувственное общение. Это и  признаки выгорания, и  кадровый дефицит сказывается… Мы – ​не машины. И  нам необходимо эти две стороны примирить: одних сделать помягче, чтобы понимали, что пациент для медработника – ​высшая ценность. Но и  пациентам надо понимать, что человек в  белом халате, даже если сильно раздосадован, все равно направляет все свои силы на помощь ему.

– То есть количество напрямую влияет на качество...

– Укомплектованность кадрами у  нас составляет всего 42 %. И  это проблема номер один. Любой врач, фельдшер, санитарка – ​для меня очень ценный специалист. Хорошего парикмахера трудно найти, ну а  врача тем более. Есть в  территориях и  такие места, где совсем плохо. Например, в  некоторых районах нет постоянно работающего такого вида помощи, как хирургия. Эти пациенты едут в  Ачинск. А  если не было бы у  нас, то пришлось бы ехать в  Красноярск… И  тогда ценности начинают меняться.

Мы и  Минздрав края прикладываем все силы для привлечения специалистов. Причем направляем информацию не только по краю, но и  по всему Сибирскому округу. Потребность, конечно, везде высокая. В  России в  целом по отрасли 30 % дефицит. И  на фоне других регионов мы еще неплохо смотримся. Возможно, мы предпринимаем чуть больше усилий по привлечению. Участвуем в  ярмарках, взаимодействуем с  вузами… Обеспечиваем совместно с  администрацией города Ачинска и  Минздравом края жильем и  выплачиваем подъемные, компенсируем наём жилья. И  в  этом году нам удалось получить хоть и  маленький, но рост – ​плюс семь врачей. Впервые за несколько лет. Это хорошо, но пока мало.

– Куда же после выпуска «исчезают» молодые специалисты?

– Да, у  нас много докторов, которые родились в  Ачинске и  в  Ачинском районе, а  работают не здесь. И  целевое обучение тоже не панацея: чаще всего проучиваются, возвращают деньги и  уезжают. Конечно, большие города более привлекательны… Но на самом деле для молодых межрайонные центры – ​очень удобная площадка. Есть технологии, оборудование и  дефицит кадров. Тот же хирург не будет стоять третьим ассистентом. Он будет с  первого дня первым! А  если зарекомендует себя, его начнут допускать к  операциям. И  через 3‑5  лет он станет более конкурентоспособным уже на другом рынке.

А  конкуренция есть и  внутри города: с Центром материнства и  детства, с  медцентром РУСАЛа. Мы не проигрываем по зарплатам, но уступаем по нагрузке. Вот недавно ушел молодой «боеспособный», опытный специалист. Ушел на АГК. Там совсем другая работа – ​простая, цеховая. Если появляются сложные пациенты, то их сразу направляют к  нам…

– Еще одна важная составляющая любого лечения – ​медикаменты. Нет перебоев с  поставками?

– С любой ситуацией просто необходимо уметь работать. Вся медицинская помощь оказывается на основе клинических рекомендаций Минздрава России, составленных ведущими экспертами страны. Всегда обозначается группа препаратов, а  не какой-то конкретный. Даже если человек привык к  одному торговому названию, а  его нет – ​это не проблема. Его всегда можно заменить точно таким же веществом, но другой фирмы. Кетонал – ​Кеторол, Немисил – ​Найз… Примеров масса. Либо заменить на группу препаратов, скомбинировать два. Может быть, придется изменить частоту приема. Проблемы возникают, но мы стараемся их оперативно решить. Запасы были сделаны на 3‑4 месяца. Все лекарства по жизненно важным группам – ​в  наличии.

– Как вы сами оцениваете состояние вверенной вам АМРБ?

– Больница – ​это казенное учреждение. Не дом. И  не гостиница. Мы очень хотим, чтобы наши пациенты пребывали в  максимально комфортных условиях и  чувствовали себя, как дома. Но, в  первую очередь, мы гонимся за тем, чтобы наша медицинская помощь была максимально безопасной и  эффективной.